СМЕРТЬ И ВОИН
четверг, 5 апреля 2012 г.
А. Твардовский "Василий Теркин"
Эдгар По "Ворон"(перевод Д. Мережковского)
Погруженный в скорбь немуюи усталый, в ночь глухую, Раз, когда поник в дремоте я над книгой одного Из забытых миром знаний, книгой полной обаяний, - Стук донесся, стук нежданный в двери дома моего: "Это путник постучался в двери дома моего, Только путник - больше ничего". В декабре - я помню - было это полночью унылой. В очаге под пеплом угли разгорались иногда. Груды книг не утоляли ни на миг моей печали - Об утраченной Леноре, той, чье имя навсегда - В сонме ангелов - Ленора, той, чье имя навсегда В этом мире стерлось - без следа. От дыханья ночи бурной занавески шелк пурпурный Шелестел, и непонятный страх рождался от всего. Думал, сердце успокою, все еще твердил порою: "Это гость стучится робко в двери дома моего, Запоздалый гость стучится в двери дома моего, Только гость - и больше ничего!" И когда преодолело сердце страх, я молвил смело: "Вы простите мне, обидеть не хотел я никого; Я на миг уснул тревожно: слишком тихо, осторожно, - Слишком тихо вы стучались в двери дома моего..." И открыл тогда я настежь двери дома моего - Мрак ночной, - и больше ничего. Все, что дух мой волновало, все, что снилось и смущало, До сих пор не посещало в этом мире никого. И ни голоса, ни знака - из таинственного мрака... Вдруг "Ленора!" прозвучало близ жилища моего... Сам шепнул я это имя, и проснулось от него Только эхо - больше ничего. Но душа моя горела, притворил я дверь несмело. Стук опять раздался громче; я подумал: "Ничего, Это стук в окне случайный, никакой здесь нету тайны: Посмотрю и успокою трепет сердца моего, Успокою на мгновенье трепет сердца моего. Это ветер, - больше ничего". Я открыл окно, и странный гость полночный, гость нежданный, Ворон царственный влетает; я привета от него Не дождался. Но отважно, - как хозяин, гордо, важно Полетел он прямо к двери, к двери дома моего, И вспорхнул на бюст Паллады, сел так тихо на него, Тихо сел, - и больше ничего. Как ни грустно, как ни больно, - улыбнулся я невольно И сказал: "Твое коварство победим мы без труда, Но тебя, мой гость зловещий, Ворон древний. Ворон вещий, К нам с пределов вечной Ночи прилетающий сюда, Как зовут в стране, откуда прилетаешь ты сюда?" И ответил Ворон: "Никогда". Говорит так ясно птица, не могу я надивиться. Но казалось, что надежда ей навек была чужда. Тот не жди себе отрады, в чьем дому на бюст Паллады Сядет Ворон над дверями; от несчастья никуда, - Тот, кто Ворона увидел, - не спасется никуда, Ворона, чье имя: "Никогда". Говорил он это слово так печально, так сурово, Что, казалось, в нем всю душу изливал; и вот, когда Недвижим на изваяньи он сидел в немом молчаньи, Я шепнул: "Как счастье, дружба улетели навсегда, Улетит и эта птица завтра утром навсегда". И ответил Ворон: "Никогда". И сказал я, вздрогнув снова: "Верно молвить это слово Научил его хозяин в дни тяжелые, когда Он преследуем был Роком, и в несчастье одиноком, Вместо песни лебединой, в эти долгие года Для него был стон единый в эти грустные года - Никогда, - уж больше никогда!" Так я думал и невольно улыбнулся, как ни больно. Повернул тихонько кресло к бюсту бледному, туда, Где был Ворон, погрузился в бархат кресел и забылся... "Страшный Ворон, мой ужасный гость, - подумал я тогда - Страшный, древний Ворон, горе возвещающий всегда, Что же значит крик твой: "Никогда"? Угадать стараюсь тщетно; смотрит Ворон безответно. Свой горящий взор мне в сердце заронил он навсегда. И в раздумьи над загадкой, я поник в дремоте сладкой Головой на бархат, лампой озаренный. Никогда На лиловый бархат кресел, как в счастливые года, Ей уж не склоняться - никогда! И казалось мне: струило дым незримое кадило, Прилетели Серафимы, шелестели иногда Их шаги, как дуновенье: "Это Бог мне шлет забвенье! Пей же сладкое забвенье, пей, чтоб в сердце навсегда Об утраченной Леноре стерлась память - навсегда!.. И сказал мне Ворон: "Никогда". "Я молю, пророк зловещий, птица ты иль демон вещий, Злой ли Дух тебя из Ночи, или вихрь занес сюда Из пустыни мертвой, вечной, безнадежной, бесконечной, - Будет ли, молю, скажи мне, будет ли хоть там, куда Снизойдем мы после смерти, - сердцу отдых навсегда?" И ответил Ворон: "Никогда". "Я молю, пророк зловещий, птица ты иль демон вещий, Заклинаю небом. Богом, отвечай, в тот день, когда Я Эдем увижу дальней, обниму ль душой печальной Душу светлую Леноры, той, чье имя навсегда В сонме ангелов - Ленора, лучезарной навсегда?" И ответил Ворон: "Никогда". "Прочь! - воскликнул я, вставая, демон ты иль птица злая. Прочь! - вернись в пределы Ночи, чтобы больше никогда Ни одно из перьев черных, не напомнило позорных, Лживых слов твоих! Оставь же бюст Паллады навсегда, Из души моей твой образ я исторгну навсегда!" И ответил Ворон: "Никогда". И сидит, сидит с тех пор он там, над дверью черный Ворон, С бюста бледного Паллады не исчезнет никуда. У него такие очи, как у Злого Духа ночи, Сном объятого; и лампа тень бросает. Навсегда К этой тени черной птицы пригвожденный навсегда, - Не воспрянет дух мой - никогда!
Подписаться на:
Комментарии (Atom)